Мария Сараджишвили
… Про Аракеловых на улице болтали разное: и плохое, и хорошее. Пожалуй, самое оригинальное мнение высказала сама Асмик — дочка Джилды, главная движущая сила в вышеуказанной семье из четырех человек.
В августе 2008 года, как раз после подписания перемирия между Медведевым и Саакашвили, когда соседи очень эмоционально обсуждали ход войны, делясь пережитыми страхами, Асмик возьми да и скажи во всеуслышание:
— Вот жалко, что я не позвонила Путину, пускай бы одну бомбу сбросил на нашу Рионгесскую 9. Столько непуганых идиотов вместе собрано!
Соседи сперва опешили, потом Тенгиз — хозяин дома напротив указанного адреса, внушительно поцокал языком и поставил диагноз.
— Вай — вай, что ты сказала?! Язык у тебя, как бритва,- и уточнил для него для него лучшее применение. — Такой язык пусть нашим врагам будет!
На что Асмик только отмахнулась и сказала, не теряя уважения к возрасту оппонента.
— Достали они меня все, дядя Тенго, — и полоснула себя указательным пальцем по тройному подбородку. — Во как достали. Иногда просто крышу рвет…
Соседи сочувственно закивали. Все знали Асмика как неутомимую трудягу, днюющую на базаре со своим товаром. Как ни встретишь ее на улице — все с неподъемными сумками. А толку было мало. Аракеловы прочно сидели в должниках у трех магазинов. Невезучие, они и есть невезучие. Таково было общее мнение.
Прошло месяца два.
Электрическим зарядом пролетела по Рионгесской улице новость:
— У Аракеловых воровство!
Соседи справа, слева, напротив через дорогу бросились наперегонки соболезновать, а заодно и поглядеть на живой детектив, справедливо полагая, что такое и по телевизору не увидишь.
Последней зашла Цицо — квартирантка через три дома, и застала местное расследование в полном разгаре.
На зеленом, пятнистом от долгой и мучительной жизни диване, сидела старая Джилда в окружении заинтересованных слушателей и с чувством рассказывала душераздирающие подробности
— … Ай, нападение на нас последний месяц, жуткое нападение… На прошлой неделе какая-то скотина залезла в открытое окно и мою любимую вазу сперла да еще совсем чистые носки, которые недавно Асмик принесла, цапнула. За носки 2 лара дали. Они рядом с вазой культурно лежали, никому не мешали. Я задремала сперва, а дверь, как всегда, открыта. Как в той пословице: «Заходите, воры, выносите весь дом!». Когда проснулась, вазы с носками как не бывало!
И Джилда в довершение эффекта хлопнула в ладоши.
Соседи дружно заохали.
— Уй ме, что творится!
— …На прошлой неделе вот так же у моего сына одноклассницы бабки из квартиры годичный телевизор унесли. Хозяйка на пять минут за хлебом вышла.
— Это, наверно, одна банда орудует!
— Куда патруль смотрит, а?
Джилда, вытерев всей пятерней увесистый нос, продолжала, воодушевясь поддержкой зала.
— Я, как увидела, что ваза на экскурсию пошла, сразу побежала Васико заначку смотреть. А надо вам сказать, что за неделю до того мой сыночек принес от клиента деньги, вперед даденые, 3000 лар. И спрятал их в коробку из-под туфель, где его гвозди лежат. Здесь, говорит, самое надежное место. Люди, говорит, обычно в туалетный бачок прячут, а я сюда. Никто не допетрит. Что и говорить, у моего сына не голова, а Дом Правительства. Ему бы в Парламенте сидеть, да кто его туда пустит.
— Да-а, — вторили соседки в разнобой.
— Васико просто чистый мозг.
— … Мне кто-то кофемолку за 20 минут починил.
— А мне стиральную машину по новому собрал…
Джилда с огоньком в глазах продолжала.
— Кинулась, я, значит, к этой коробке. Смотрю, деньги на месте. Ва-а, думаю, какие тупорылые воры оказались. Выскочила я во двор и кричу на радостях Тенгизу на право.
— Тенго-батоно, выгляни на минутку!
Тот свесился с третьего этажа.
— Что случилось, Джилда?
— Меня только что обворовали. Только самое главное — 3000 лар в коробке из-под туфель забыли взять.
— Бог спас, — кричит Тенгиз. — Это надо отметить. Я сейчас свое вино возьму и спущусь к тебе.
Смотрю, а тут этот старый врун Джимшер слева глаза таращит, интересуется.
— Что у тебя украли, Джилда? Я не расслышал.
— Я и ему кричу: « В коробке из-под туфель чужие деньги воры забыли взять…»
Пришла я домой. Села на телефон родственников обзванивать. Пока всем тбилисским сообщила, потом в Поти начала звонить. Аж устала, столько говорила. Патруль мы вызывать не стали. Даже сказать некультурно, что пропало. Тут Тенгиз с вином спустился. До полуночи сидели — кражу обмывали. Я еще тогда сказала: « Кто мою вазу покушал, пусть тот все наши болезни с собой унесет!».
Тенгиз еще тост сказал. «Это, мол, хороший знак, что вазу унесли. Дело к прибыли будет. Может, повезет, в лоторею холодильник выиграете, а то ваш совсем, как азербайджанцы говорят «Мороз- др-др-машина» стал».
Соседки оживились, подтверждая ту же мысль.
— А что, правда, — вклинилась Цицо, — прибыли без потерь не бывает.
— Я как-то деньги потеряла на базаре, — вторила Манчо, перемещая младенца с затекшей руки на другую сторону, — и через год в лотерею фен за 20 лар выиграла. Только жаль, испорченный подсунули.
Пока каждый из соседей вспоминал свою неповторимую историю на заданную тему, Джилда жадно пила воду из кокакольной бутылки и готовилась с новыми силами начать новую порцию рассказа. Потом скомандовала внучка Тако.
— Сделай нам кофе.
После маленького антракта слушатели, вооружившись чашечками- наперстками, приготовились выслушать вторую серию.
Джилда дошла до кульминационного момента.
— И что вы думаете, мои дорогие соседи? Проходит дней пять или шесть. Сегодня утром полез Васико в ту коробку из-под туфель. А там пусто. Одни гвозди лежат, чужие деньги — тютю. А ведь никто не знал, только свои.
Соседи заохали.
— 3000 лар — сумасшедшие деньги. Это точно кто-то свой.
— … Кто точно место знал.
— Надо было полицию вызвать.
— Уж мы так искали, — продолжала Джилда, очередной раз вытерев всей пятерней внушительный орган обоняния. — Все белье перевернули. Кровать перетрусили. Может, за матрас завалились. Даже в холодильнике смотрели. Нет и нет, как ветром сдуло.
— И что вы думаете делать? — ахали слушательницы.
— Ох, не знаю. Думаю в первую очередь кошку эту паршивую с дома надо убрать.
— Какую кошку? — никто из соседей не понял резкого перехода.
— Да вот, в начале октября, как этим кражам случиться, приблудилась к нам кошка. А Васико — вы же знаете, какое у него сердце — стал ей «Китикет» покупать. Я еще тогда сказала: « Эта кошка не к добру пришла. Либо я умру, либо что-то случится!». И вот, пожалуйста. Я то жива, а кражи не кончаются.
Но впервые за всю аудиенцию соседи загалдели, возражая:
— Уй, что ты говоришь, тетя Джилда! Кошку выгонять никак нельзя.
— … Кошка, она проклясть может…
— Вот у нас в деревне случай был, — начала было Цицо.
Но тут всеобщее внимание нарушил телефонный звонок.
Джилда с нетерпением схватила битую в нескольких местах трубку. Минут десять слышались ее несвязные реплики.
— … И что дальше… Вай, что ты мне сказала… Представляешь, что здесь творится… Ну, с меня магарыч!
Потом шмякнула трубку и радостно объявила всем, напряженно ждущим развязки.
— Все выяснилось. Я, как кража случилась, сразу выпила чашку кофе, взяла 10 лар с пенсии и отправила это все с соседкой Гульназ к Рузане, которая в Санзоне живет. Она хорошо чашки смотрит. Вот она сейчас позвонила и говорит.
— И первый и второй раз украл один высокий человек. Только не видно в чашке это мужчина или женщина. И возраст не пойми что… В чашке не то 20, не то 80 вырисовывается. Первый раз, когда вазу с носками уперли — он просто момент поймал. А про деньги он из окна услышал, когда я по телефону говорила, и специально пришел. Ну, слава те Господи, — перекрестилась Джилда. — успокоила меня Рузана. Главное, не свои. У меня от души отлегло.
Соседи ободряюще заулыбались — все же какая-то ясность в таком запутанном деле.
Тут на пороге появился Васико с перевязанной рукой.
Все повскакали с мест — рассмотреть получше.
— Что? Что случилось?
— Где это ты?
Васико скромно ответил
— Бандитская пуля.
Джилда заплакала.
— Ох, я же говорила, люди добрые, нападение на нас в этом месяце. Видно, кто-то сглазил. Невезучие мы всю дорогу.
— Да это я на работе порезался, — стал успокаивать ее сын. — Ничего страшного.
У Джилды моментально высохли слезы и глаза ее гневно заблестели.
— Я же говорила. Эта кошка — проститутки кусок — виновата. Плохой ногой в дом зашла. В кулек ее, да на мусорку. Тогда, может быть, наши проблемы кончатся!….
[social style=»style2″]
[social_item target=»_blank | _self » url=»https://www.facebook.com/mariam.sarajishvili.35″ icon=»fa-facebook»][/social]
[button color=»red» target=»_blank | _self » url=»http://www.newsgeorgia.ge/category/projects/literaturnoe-kafe/»] Зайти в Литературное кафе [/button]
