Дарья Котова, для NEWSGEORGIA
65-летняя Люда Салия — уроженка Сухуми, по профессии медик. Когда в 1992 году в Абхазии началась война, Люда работала медсестрой в госпитале Агудзеры. Все 13 месяцев и 13 дней ожесточенного вооруженного конфликта она ухаживала за ранеными. В Абхазии Люда оставалась до последнего — уехала только в сентябре 1993 года, после падения Сухуми.
Тогда она вряд ли представляла, что спустя 30 лет после войны ей придется жить у колючей проволоки, установленной российскими военными в совсем другой части Грузии.
С 2016 года Салия руководит домом престарелых в селе Хурвалети Горийского района — на административной границе с непризнанной Южной Осетией.
При поддержке немецкой организации Arbeiter-Samariter Band (ASB) и посольства США в Грузии Салия превратила в приют дом свекрови. Сегодня у нее на попечении 17 бенефициаров – 15 женщин и двое мужчин. Самому старшему из них 93 года.
Люда признается, что мало кто разделял ее энтузиазм по поводу открытия приюта, а некоторые прямо называли «сумасшедшей». Сама она твердо решила, что должна сделать что-то, чтобы помочь людям в зоне конфликта.
«Все задают мне этот вопрос, спрашивают, не боюсь ли я. У меня всегда один ответ: то, чего я боялась больше всего, уже случилось. Мы потеряли Сухуми, мы потеряли Абхазию. Больше нам бояться нечего. Теперь мы должны выдержать и это, должны бороться», — говорит Салия.
В зоне страха
После августовской войны 2008 года российские военные начали проводить «бордеризацию» — обозначать административную границу между Абхазией и Цхинвальским регионом и остальной Грузией. В местах, которые на старых советских картах были помечены пунктиром, появлялись заборы и ограждения из колючей проволоки.
Так разделенными в реальной жизни, а не на карте, оказались целые семьи. Сотни людей, для которых сельское хозяйство является единственным источником заработка, лишились доступа к своим садам и пастбищам. В Хурвалети «граница» прошла прямо по дворам, колючая проволока разделила село на две части. Местные жители рискуют оказаться задержанными, когда пасут скот, собирают хворост, работают в поле, посещают кладбища и церкви или просто навещают родственников.
«Забрали три наших участка, они остались за колючей проволокой. Если пойдешь туда, начнешь, например, копать землю, тебя сразу задержат», — говорит Салия.
«В 2020 году женщину, которая работала у нас поваром, похитили с ее же двора. Она жила совсем рядом с колючей проволокой. После этого у нее случился инфаркт. Ее вылечили, но жить здесь она больше не смогла. Сейчас она в Израиле, работает там», — рассказывает Люда.
Процесс, который в Тбилиси называют незаконной бордеризацей, а в Сухуми и Цхинвали — обустройством госграницы, продолжается по сей день. У линии разделения регулярно появляются новые ограждения и баннеры, якобы в целях предотвращения пожаров там роют рвы, а с недавнего времени устанавливают еще и камеры наблюдения.
В отчете грузинских спецслужб за 2022 год говорится о почти 70 фактах незаконной бордеризации только в направлении Цхинвальского региона.
Протест против «ползучей оккупации» Салия считает своим долгом. С балкона своего приюта она из бинокля часто наблюдает за российскими военными. Об их передвижениях женщина рассказывает в фейсбуке, на ее страницу подписаны почти 6,5 тысячи человек.
«У меня уже нервов не хватает. Я выбегаю, начинаю их [российских пограничников] ругать, кричать на на них. Как-то я стала снимать на телефон, а человек в форме развернулся, снял штаны и показал мне зад», — рассказывает Люда, демонстрируя мне фото того самого инцидента.
«Да, все это опасно, но я справляюсь, терплю. А если все мы смиримся, убежим, что же тогда будет?», — продолжает она.
Война между Грузией и Россией давно прошла, но Хурвалети продолжает жить в страхе. Местные жители советуют Салия быть осторожней и «не обижать русских».
«Конечно же, они все боятся, это синдром страха… Вы знаете, нашу сельскую школу хотели закрыть. Дети сидели в классах и видели, как поблизости передвигаются оккупанты с оружием. Очень многие родители говорили: давайте закроем эту школу, переведем детей, напишем письмо в министерство образования. Я им сказала: Не смейте! Не будет этой школы, сюда зайдут русские и село будет потеряно. Сейчас село укрепляют эта школа и мой приют, больше ничего», — говорит она.
Приют без границ
Приют у линии разделения Салия называла «Дом без границ». У учреждения статус социального предприятия, и оно находится на обеспечении Государственного агентства по опеке. Здесь трудоустроены 10 человек – все местные жители.
Как и в большинстве сел у разделительной линии, в Хурвалети есть проблемы с водоснабжением, нехваткой медицинских учреждений и аптек. Салия вкладывает много сил, чтобы создавать для постояльцев приюта безопасную, комфортную среду и одновременно отвечать строгим критериям Минздрава Грузии.
«Вы видели, какой у меня зеленый двор? Абсолютно все лежит на мне. Каждый день я просыпаюсь в пять утра, чтобы все успеть. У нас очень строгий мониторинг, но замечаний ко мне никогда не было. Все проверяющие обычно в восторге», — говорит директор дома престарелых.
«Дом без границ» часто навещают журналисты, гражданские активисты, представители местных и международных организаций. Вместе они собирают гуманитарную помощь для людей, проживающих за колючей проволокой, устраивают благотворительные акции и праздники для бенефициаров дома престарелых. С подачи журналистов недавно одна из самых престижных грузинских школ, тбилисская Georgian-American School, провела ярмарку детских поделок и рисунков. На собранные деньги хурвалетский приют оборудовали лифтом-подъемником. Фото © Salia Luda/Facebook
«На мой приют очень большой спрос. Мне звонят, но у меня здесь уже 17 стариков и не осталось ни одного места. Мне очень неудобно, но приходиться отказывать, объяснять, что места нет», — признается она.
Сейчас в планах у Салия открыть еще один приют в окрестностях Хурвалети. Для этого она приобрела дом с небольшим земельным участком в поселке, где проживают беженцы из Цхинвальского региона.
«Это моя мечта. Я хочу открыть еще один приют максимум на 15 человек, где смогу трудоустроить беженцев, которые живут здесь же, обучить их. Я делаю это не из-за денег. Пусть только найдутся люди, которые встанут рядом…», — говорит Люда.
