Ну хорошо, я не совсем дворовый. Зря не верите. Зимой-то холодно по парадным шкериться и караулить, пока прорвет теплотрассу. Поневоле ждешь, что к тебе потеплеет хотя бы население. Двор, конечно, тоже никто не отменял, просто дома вокруг него — под снос, подъезды холодные, бывает что и без стекол. Людей, что в таких живут я не сказать чтобы люблю, — уважаю. Закаленные они тут, этого не отнять. Жизнь у них не пряник: то фасад треснет, то в крыше брешь, то кран какой сорвет, одним словом, чужая мать наплачется. Зоопсихология мне знакома получше, но, сдается мне, их кубометры жалоб не больно-то и действуют, а то бы не жаловались вслух. Я не большой краевед, но запомнил: здесь враги человека — мыши, тараканы и какая-то жекеха. Тараканы — это не ко мне, мелковаты. А про мышей готов подробнее — животное с таким обликом не может быть приличным, это да. За зверем не должен волочиться длинный лысый хвост, — это признак вора и расовая неполноценность. Впрочем, верно говорят: в природе нет ничего лишнего, — люди ставят опыты на мышах, государства — на людях. Все при деле. Местные мыши — вообще какие-то рецидивисты. Я уже упарился их распугивать. Почему не истреблять? Смысла нет, проверено. Да и жрать эту холеру — только язву зарабатывать. Я лично за год снизил их поголовье впополам, отощал, поистоптался, когти сточил. Если уж начистоту — выслуживался. Как последний пес. Хотел, грешным делом, по мышиным трупам на повышение пойти. Думаете, оценили? Ну так, подкармливает одна. В квартиру даже пускает, на первом этаже. С корыстным, ясное дело, мотивом. Ну ладно, я провел зачистки. Остальные жильцы провизии подбрасывают, но на сближение пока не идут. Предъявляю трофеи — брезгуют. Увы, нет в наших диковатых краях уважения к заслугам. А главное, стоит хоть на неделю сменить интересы (ну, хотя бы в марте) — и никаких проблем с организацией досуга, аж до самых внуков. На месте каждой павшей мыши — аналогичная сволочь. И не одна. Устал я. Расслабился… Вру. Я сдался. Говорят, за пустырями, в новостройках жизнь поустроенней, но для эмиграции я уже староват. А тут, пока суть да дело, слухи поползли, — дескать ленивый я и бесполезный зверь. Я-то в курсе, кто кляузник — моей кормилицы сожитель. У меня от него с первого дня все нутро набекрень: тот еще урод, — затылок жиром покрыт, глаза навыкате и уши из головы под разным углом растут. Но это я бы еще пережил, да его оголтелая брехня уже пустила побеги у нее в бестолковке. Не то, чтоб она лишила меня дотаций, но мышеловку, однако, приобрела. Придется собраться и подтянуть успеваемость, но мягко, без экстремизма. Нового витка эффективности мой изможденный организм, боюсь, не потянет. Охота давно уж как не освежает и вообще влияет деструктивно. Оскал пропал. Мне, в конце концов, скоро восемь. Склочный характер, несовместимый с жизнью. Грыжа. Случайные связи… Вот! Вспомнил! Кризис среднего возраста! И вообще, почему ОНИ считают нас ленивыми? Я ничего не слыхал о культе труда в наших местах. Ты на ее мужика поди глянь. Как не пристроишься на диван, он уже там, — лежит, пива насосался, пердит и тупой сериал смотрит. А я, ты понимаешь, никчемное животное. Она ему, главное, такая:
-Гоша толстенький, Гоша толстенький, гошатолстенький, устал, зая.
Какая зая?! Я как узнал, где этот бивень работает, аж когти обломал. Оказывается, в баре для голубых, гардеробщиком. Не, ты прикинь, ответственная служба у него, — гомосекам польта подавать. До костей, сука, истерся в трудах. А я у него, выходит, тунеядец. Он еще умудрился простатит нажить. И аритмию. Ты кота с простатитом видела? А с одышкой?
Ты лежи, зая, лежи. Я не против и, по большому счету, не желаю тебе зла, потому что не люблю жестокого обращения с животными. Но если ты еще не понял — хозяин здесь я. Хотя бы потому, что от меня она ничего особенно не ждет, а кормит. По крайней мере, пока. Поэтому ты обзывайся, сколько сможешь, а я съем, сколько захочу.